А «ОПЕРА В НОЧИ – 1» – здесь http://karga-golan.livejournal.com/406617.html
С генеральной репетиции «Кармина Бурана» у подножия Масады мы вернулись в Тель-Авив в третьем часу ночи. В машине по дороге домой сам собой включился радиоприемник, автоматически настроенный на волну израильской радиостанции «Решет бет». Над пустым Тель-Авивом – пустынном, почти как пустыня, но с более прохладным, влажным воздухом, звучали старые трескучие и скрипучие записи песен Утесова и Зыкиной – «Утомленное солнце» и «Кавалеров мне вполне хватает, но нет любви хорошей у меня». Это было логичным продолжением «Кармина Бурана» на Мертвом море – постановки фееричной и эклектичной, где смешалось все, как и в ночной редакции «Решет бет». И Утесов, и Зыкина, да и все во всё времена поют о том, что волнуют всех. У средневековых авторов заботы не сильны отличались по сути своей от наших, что и понятно из перевода кантаты, вдохновением для написания которой для Орфа (его отношения с с нацисткой Германией чем-то схожи с отношениями между Шостаковичем и властями – одни и те же диктаторские времена диктовали свои правила) стал сборник «Кармина Бурана». Кстати, эта кантата – лишь первая часть его музыкального триптиха «Триумфы».
«Вот стою, держу весло,
Через миг отчалю.
Сердце бедное свело
Скорбью и печалью.
Тихо плещется вода,
Голубая лента.
Вспоминайте иногда
Вашего студента»
В виршах вагантов, «Бойернских песнях», в сборнике латинских и немецких песен и стихов из бенедикт-бойернской рукописи XIII века, изданные И. А. Шмеллером и названный им «Carmina Burana» есть еще и такая песенка:
«Пьет народ мужской и женский,
городской и деревенский,
пьют глупцы и мудрецы,
пьют транжиры и скупцы,
Пьет монахиня и шлюха,
пьет столетняя старуха,
пьет столетний старый дед, -
словом, пьет весь белый свет!»
Кстати, а как хор на сцене справляется с великой сушью пустыни? Как они ухитряются пить воду во время выступления? Ответы на вопросы – за сценой, точнее – за скалой, где каждый год в преддверии фестиваля Оперы на Масаде разбивается палаточный лагерь, и где перед репетицией режиссер-постановщик Михал Знанецки говорил и рассказывал. Говорил о своем замысле - о том, как возникла идея сделать «Кармина Бурана» в духе «Индианы Джонса»: археолог приезжает в пустыню, находит старинную рукопись, открывает ее и начинается мистерия-фантазия. Начинается со знаменитого хора «О, Фортуна», который так часто звучит в спектаклях, фильмах и балетах и, наверное, и в мобильных телефонах, что его знают все.
В Израиле «Кармина Бурана» обязательно исполняется раз-два в год каким-нибудь оркестром, да и балетов на музыку Орфа наверное уже не пересчитать по пальцам одной руки, надо вытаскивать и вторую из кармана. Под открытым небом эту кантату исполняли несколько лет назад в амфитеатре «Шуни» около Биньямины.
Но над Масадой – другие звезды и другая луна. Частью придуманные Михалом Знанецки, ставившим прошлым летом здесь «Травиату», а до этого в Израильской Опере в Тель-Авиве «Бал-Маскарад» и «Эрнани». Выдумки Знанецкому не занимать, и потому он и привел Индиану Джонса на Мертвое море, напоил, как в вышеприведенной песенке и подсунул рукопись (инкунабул в 13 –м веке в Европе еще не было, только в Китае). Со страниц рукописи соскользнули чудеса мультимедиа, перед ними - оркестр, за ними – солисты, хор и танцоры из балетного театра польского города Кельцы. Про солистов отдельно: чудесная сопрано Алла Василивецкая, контр-тенор Алон Харари и итальянский баритон Энрико Мария Марабелли. В спектакле также принимали участие хор Израильской оперы, детский хор «Анкор» и симфонический оркестр Ришон ле-Циона под руководством Джеймса Джадда. И были сполохи огня, жар которого чувствовался на зрительских трибунах, салют подсвеченной исторической горе и сияющей полной луне. Знанецки работает только в полнолуние. За кулисами, то есть за скалой, он рассказал, что в Польше и Аргентине, где он часто ставит спектакли, для него одной из проблем была вода: шли проливные дожди, сцену затопило. И на Мертвом море вода – также проблема. Потому что нельзя забывать ее пить: «каждые 20 минут бутылку, иначе упадешь в обморок» – сказал режиссер со знанием дела и признался, что в прошлом году, на «Травиате», он придумал, как хористкам прятать бутылочки с водой – под кринолинами. А что в этот раз? Намек в вышеприведенной песенке и ее воспроизведении на сцене.
За титры в Израильской Опере всегда отвечает Исраэль Юваль – человек-легенда, полиглот. Для «Кармина Бурана» он заново перевел на иврит и английский тексты с латинского и старо-немецкого. «Каждая сценическая площадка, – объясняет он, - требует своего перевода. Каждый раз, в зависимости от постановки, требований режиссера и зала, мы меняем титры. Ужимаем текст, иногда упрощаем, иногда переводим полностью или делает новую редакцию – так, чтобы она соответствовала режиссерскому замыслу. Строчки надо уместить в четкий формат экрана, который должен быть виден всему залу».
«Я поставил развлекательный спектакль, - объяснил Знанецки. – Драмы и трагедии хватает в «Тоске»». Но все это было очень непросто – репетиции мы проводили в Кельце, в Тель-Авиве и в гостинице, а потом вечерами до 2-3 часов ночи репетировали здесь на площадке.
В тексте этой кантаты нет цельного сюжета, потому существует множество ее оркестровых вариаций, и нам пришлось выдумывать нечто большее, чем оперу, нечто отличное от обычного исполнения классической музыки, нечто грандиозное». И у них получилось!
Об Орфе и «Кармина Бурана» лучше всего читайте здесь - www.belcanto.ru/orff.html
и здесь - http://www.belcanto.ru/or-orff-carmina.html.
Фотографии – да, плохие, но в час ночи поздно у кого-то просить хорошие.
